/Поглед.инфо/ В близките дни президентът Тръмп се отправя на 10-дневно азиатско турне. По-рано в Белия дом дадоха да се разбере, че американския лидер носи като един от главните сигнали за партньорите в Източна и Югоизточна Азия необходимостта от засилване на консдолидиран международен и регионален натиск върху ръководството на Северна Корея. По такъв начин вниманието на Вашингтон през предстоящите дни ще бъде насочено към азиатския фронт на сдържане на ракетно-ядрените амбиции на КНДР. Междувременно в актуално-политическия дневен ред на САЩ на близкоизточното направление остава Иран, когото Тръмп и неговия екип в Белия дом също обвиняват за дестабилизацията на региона.
Като фундаментална грешка на Тръмп, както впрочем и на всички последни предшественици на политика-магнат на президентския пост, Техеран смята приписвания му статут на “регионален дестабилизатор”. А в същото време Иран е бил и си остава “източник на стабилност и мир” в Близкия Изток, за което наскоро напомни министъра на външните работи на страната Мохамад Джавад Зариф. Към това трябва да се добави и факта, че Иран, за разлика от много свои арабски съседи е продуцент, а не потребител на сигурност в конфликтогенния район. Войната с терористическата групировка ДАЕШ (“Ислямска държава”, ИД, ИДИЛ) в Ирак и Сирия е очевидно потвърждение на това.
Но американците в упор не искат да видят в лицето на иранците партньор за осигуряване на регионална сигурност, потенциален съюзник в борбата с ИД, приписвайки им съвсем други качества на “един от главните световни спонсори на тероризма”.
На 13 октомври Тръмп представи така наречената “нова иранска стратегия” на САЩ, където всяка дума е пропита от враждебност към Техеран. След около 10 дни той изпрати в Близкия Изток своя държавен секретар Рекс Тилерсън изглежда за да разбере от първа (арабска) ръка реакцията на своите страшни речи по адрес на Иран и да склони арабските партньори на САЩ към някакви конкретни антиирански крачки. Още в самото начало на “разузнавателно-сондиращото” близкоизточно турне на главата на Държавния департамент стана ясно, че по този път Тръмп с неговата антииранска стратегия го очакват множество проблеми.
Тилерсън започна своето турне със станалата вече обичайна за администрацията на Тръмп “точка на старт” в Саудитска Арабия. Тук на 22 октомври се състоя първото заседание на Координационния съвет Саудитска Арабия – Ирак, в който участва американския държавен секретар. Неговата визита в Рияд ще се запомни преди всичко с призива към Багдад на изведе всички проирански въоръжени групировки от територията на Ирак. Това послание Тилерсън озвучи в присъствието на крал Салман ибн Абдул-Азиз ал Сауд и иракския премиер Хайдар ал-Абади.
И ако саудитският монарх нямаше нищо против подобно заявление на Тилерсън, то позицията на главата на правителството на Ирак рязко дисонираше със съвместния антиирански порив на Вашингтон и Ер-Рияд. Тилерсън се убеди в това на следващия ден, когато на 23 октомври канцеларията на Хайдар ал-Абади разпространи доста твърдо завление. Според него ”нито една от (външните) страни няма право да се намесва във вътрешните работи на Ирак”.
С това разминаването между САЩ и Ирак не се изчерпа. На Тилерсън му се наложи да коригира своето близкоизточно турне и да се отправи с непланирана визита в Багдад. Тук иракският премиер проведе с него рзяснителна беседа, същността на която се свеждаше до това, че бойците на шиитското опълчение на Ирак “Хашд ал-Шааби” (“Сили за народна мобилизация”) не са “чужд елемент”, управляван от Иран, а иракски граждани, защитаващи с оръжие своята страна от терористите на ИД. Ал-Абади при това настоятелно препоръча на Тилерсън да се откаже от възприемането на отрядите на иракските шиити като някакъв деструктивен елемент в региона. Напротив, по думите на главата на правителството, които предадоха средствата за масова информация на Ирак, “Хашид ал-Шааби” трябва всячески да бъде поддържан в борбата с тероризма.
(рус.ез.)
Эту и другие мысли Багдада в адрес американской администрации позднее повторили и в Тегеране. Причём сделали это в развёрнутой форме, с акцентом на тщетность предпринимаемых Белым домом и семьёй Аль-Сауд усилий поссорить Ирак с Ираном, приблизив таким образом иракское правительство к «щедрым объятиям» Эр-Рияда.
Выпад Тиллерсона его иранский коллега Зариф парировал указанием на то, что бойцы-шииты иракского ополчения не могут «уйти домой», ибо они находятся у себя дома. «Хашд аль-Шааби» воюет в Ираке на стороне антитеррористических сил, причём отдельные подразделения «Сил народной мобилизации» задействованы в операциях против ИГ и на сирийском фронте (отряды группировок «Харакат аль-Нуджаба», «Катаиб Хезболла», «Асаиб Ахль аль-Хак»).
В тяжелейшее для Ирака лето 2014 года, когда за считанные дни под контроль ИГ перешли огромные территории на западе и севере страны, первую контртеррористическую помощь Багдаду оказал Тегеран и шиитские ополченцы. Оружием, советниками и непосредственно людским ресурсом они прикрыли центральную часть Ирака с её столичным округом от дальнейшего расползания «халифата». США открыли фронт только в августе 2014-го, да и то мало что решавшими на тот момент авиаударами по позициям ИГ в Ираке. Критически важный для спасения иракской государственности от катастрофы отрезок времени (июнь-июль 2014) тогда «закрыл» пришедший на помощь Иран, а также спешно сформированные отряды «Хашд аль-Шааби».
Американцам из иранской столицы, помимо этого, напомнили и о далеко неоднозначной роли Саудовской Аравии в событиях последних лет в Ираке, о чём совсем недавно говорило само политическое руководство этой арабской страны. Причём не только бывший премьер-министр и нынешний вице-президент Ирака Нури аль-Малики, известный своей жёсткой позицией по отношению к Королевству. Так, в Тегеране освежили в памяти Вашингтона заявление действующего иракского премьера и главнокомандующего вооружёнными силами Хайдера аль-Абади, сделанное в минувшем апреле. Согласно ему, «у каждого жителя Ирака есть право верить в то, что Саудовская Аравия поддерживает терроризм». Ведь мало для кого является секретом прямая и опосредованная роль крупнейшей арабской монархии в создании многолетнего очага террористической дестабилизации в соседнем Ираке. Один лишь факт того, что боевые порядки ИГ в Ираке примерно на 30% состоят из подданных Королевства, с их внушительным числом в командном звене «халифата», говорит о многом.
Эр-Рияд пошёл на разрыв связей с главной джихадистской силой региона только после серии её крупных поражений в Ираке и Сирии. Об этом хорошо знают и в Багдаде, и в Тегеране. Потуги американцев продавить некие антииранские схемы иракско-саудовского сотрудничества, в виде двусторонних координационных советов и других механизмов с весьма абстрактным будущим, понятны. Но у таких схем крайне низкий коэффициент полезного действия, на сегодняшний день ограниченный лишь некоторыми подвижками, например, в сфере транспортных и трансграничных коммуникаций.
Под патронажем США иракцы и саудовцы пошли на восстановление работы погранпереходов на совместной границе и возобновление прямого авиасообщения. КПП на границе и воздушная связь между двумя арабскими соседями бездействовали 27 лет, с вторжения войск Саддама Хусейна в Кувейт в августе 1990 года. США добились расконсервации погранпереходов и авиарейсов, но их успех носит строго тактический характер. Как только администрация Трампа попыталась проникнуть на стратегическую глубину ирано-иракских связей в военно-политической сфере, она фактически получила от Багдада звонкую «оплеуху». Осаживающий призыв иракского руководства «не вмешиваться во внутренние дела» должен на продолжительное время отбить у американцев охоту вновь проверять на прочность альянс Багдада и Тегерана.
Впрочем, во всей этой истории вокруг заявления Тиллерсона по «Хашд аль-Шааби» американская стророна преследовала далеко не только геополитические цели дистанцирования Ирана и Ирака друг от друга. За указанием на «дестабилизирующую роль» отрядов иракских шиитов скрываются серьёзные опасения Белого дома и Пентагона по поводу возможных столкновений между американским контингентом в Ираке с набирающей силу и вес внутри этой страны боевой организацией. В Ираке находятся примерно 5 тыс. солдат и офицеров ВС США. По данным заслуживающих доверия ближневосточных источников, их там существенно больше. Но это не отменяет тревоги Вашингтона на предмет убывающей силы его «естественного партнёра» в Ираке в лице курдских военизированных формирований «пешмерга», что происходит на фоне укрепления позиций проиранской «Хашд аль-Шааби». Последняя сыграла и продолжает выполнять одну из ключевых функций в форсированном вытеснении «пешмерги» из обширных районов в северном Ираке.
«Естественный партнёр» США ушёл из Киркука, Синджара, района Башика на границе с Турцией, других территорий. В результате наступления частей иракской армии и подразделений «Хашд аль-Шааби», по самым скромным подсчётам, курды потеряли 30% территории, подконтрольной им на момент проведения референдума о независимости. Повторяется хорошо известный ближневосточный сценарий последних лет. После ухода явных или скрытых партнёров США и Саудовской Аравии из точек их присутствия в регионе, образующийся «вакуум» незамедлительно заполняется проиранскими силами. В этом особая тревога для американской администрации, семьи Аль-Сауд и всецело поддерживающего их антииранские планы Израиля.
Трамп и его команда постепенно утрачивают чувство реальности на Ближнем Востоке, которым не отличалась и предыдущая администрация Белого дома. США скатываются на язык откровенного запугивания Ирана самыми жёсткими санкциями, угроз отказа от своих обязательств в рамках ядерного соглашения. Багдад является одним из немногих ближневосточных игроков, которые стремятся к развитию связей и с США, и с Ираном. Однако такой комплементаризм американцев решительно не устраивает. Отсюда опосредованное внушение иракскому руководству негативных последствий для него, если Багдад продолжит тесное сотрудничество с Тегераном.
Делается это через принятие новых и расширение действующих санкций против Ирана, его ракетной программы, иранского Корпуса стражей Исламской революции и главного союзника Тегерана в регионе — ливанского шиитского движения «Хизбалла». Будете дружить с «изолируемым» Ираном, тогда сами окажитесь под опасностью внешней изоляции и внутреннего дробления (Курдистан, «Шиитстан», «Суннитстан»), ставят американцы в известность иракцев.
Политика шантажа и запугивания партнёров Ирана в регионе вместе с тем сопровождается дискредитацией самой Исламской Республики, её демонизацией. Помимо ставших уже трафаретными определений «дестабилизирующей роли» Тегерана, акцентируются и вовсе искажённые образы. Так, на фоне ужесточения Палатой представителей Конгресса США 26 октября санкций против ИРИ (в связи с его ракетной программой) из Вашингтона раздавался клич о том, что нынешний Иран «не может быть ответственным членом международного сообщества».
Большего абсурда трудно представить. По факту мы являемся свидетелями порочного внешнеполитического приёма, когда американская сторона перекладывает с больной на здоровую голову образ безответственности перед международным сообществом. Именно администрация Трампа вместе с республиканским большинством в обеих палатах Конгресса торпедирует взятые Соединёнными Штатами обязательства перед международным сообществом в рамках многостороннего Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД, ядерное соглашение).
В пятницу 13-го (октября) Трамп объявил о новой иранской стратегии США. Однако не прошло и двух недель, как появились серьёзные сомнения не только в эффективности этой стратегии, но и в самих способностях действующей американской администрации держать руку на пульсе процессов в ближневосточном регионе. Источники в Вашингтоне признаются, что форсированный бросок правительственных сил Ирака, в составе которых далеко не на последних ролях были отряды «Хашд аль-Шааби», 16 октября на Киркук стал для военного и разведывательного сообщества США сюрпризом. Дальше-больше. Американцы не смогли предстать в роли арбитра, сдерживающего Багдад и власти Иракского Курдистана от военной конфронтации, хотя об этом заявлял лично глава Пентагона Джеймс Мэттис. Тогда они попытались ближе к концу октября стать посредником в деле прекращения боевых действий между иракскими войсками и курдской «пешмергой». Но и в этой скромной миссии их ожидали громкие неприятности.
История с тем, как представитель американской контртеррористической коалиции, полковник ВС США Райан Диллон сначала сообщил об установлении перемирия на курдистанском фронте, а через считанные часы опроверг собственное заявление, стала чувствительным ударом по и без того подмоченной репутации американцев.
Реальность оказалась для них крайне удручающей. Багдад добился решающего перевеса в военной плоскости конфликта с курдистанской столицей Эрбилем без какой-либо помощи от Вашингтона, и даже вопреки его призывам к сдержанности. Правительству Хайдера аль-Абади помогли Турция и Иран. Именно их подключение к кризису вкупе с внутренними брожениями в Курдистане обеспечило Багдаду военно-политический прорыв.
Нерадостную для американцев картину дополняют много штрихов на Ближнем Востоке, имеющих отношение к сдерживанию «дестабилизирующего и безответственного» Ирана. Укажем на один из них. После разъяснительной беседы с Тиллерсоном 23 октября в Багдаде, иракский премьер аль-Абади почти что в роли триумфатора отправился в Анкару и Тегеран благодарить тамошние власти за поддержку. В Тегеране уже с главой правительства и главкомом ВС Ирака провели разъяснительную беседу. В ходе аудиенции у верховного руководителя Ирана аятоллы Сейида Али Хаменеи премьеру аль-Абади настоятельно посоветовали «не доверять Америке».
Напрашивается вывод. Реальный успех вокруг Курдистана требует от иракского руководства приоритетного учёта мнения Ирана. А что там говорят американские функционеры в Белом доме, Госдепе, Пентагоне и Конгрессе — следует выслушивать с почтительным выражением лица, но не придавать тому особого значения.