/Поглед.инфо/ Европейският съюз трябва да бъде разрушен. Именно така, перифразирайки древноримския политически деец и писател Марк Порций Катон, мислят във Вашингтон и Лондон. Под фразеологията за демокрация и свобода, геополитическата борбата за хегемония на планетата се разраства. Еднополюсният свят, изграден от англосаксонците, трябва да бъде, по тяхно мнение, наистина еднополюсен./Рус. ез./
Попытки Европы, возглавляемой Германией, стать самостоятельным равным игроком, жестко пресекаются. Ни одна страна Европы в одиночку не может бросить вызов США и Великобритании. Евросоюз в целом – может. Поэтому его нужно максимально ослабить и постараться развалить.
Более года назад в статье Золотая акция я описал современное состояние мировой политики. Игроков всего четыре:
— США + Великобритания нынешние гегемоны; (Сомневаетесь – вспомните на каком языке только, что пели практически все певцы на Евровидении. Конкурс то был – не Англовидение и даже не Британопение, а язык английский)
— Европа;
— Китай;
— Россия.
Именно так – по степени силы и распределена роль между игроками. Россия на сегодня самый слабый, но, тем не менее – самый важный игрок. У нас в руках «Золотая акция» — контроль над ресурсами, получение которых резко изменяет положение первых трех игроков в победную сторону. Отсюда и непрекращающееся давление на Россию, внешнее и внутреннее. Именно «Золотую акцию» хотят отнять у нашей страны зарубежные кураторы и спонсоры всевозможных «белоленточных» маршей и бомжеваний «зачестныевыборы».
Но сегодня речь не о России. Речь о Евросоюзе. О том, что англосаксы нанесут свой первый удар именно по Европе, я написал в феврале 2011 года.
«Наилучший путь борьбы с китайцами — «поставить на место» другие центры силы. Если привести к повиновению Европу и Россию, то с Пекином будет легче разговаривать. Оставшись один на один с англосаксами, увидев, как «папа» расправляется с непокорными, в Пекине почтут за благо умерить аппетиты. Кто из оставшихся двух центров силы, является более уязвимым? Россия или Европа? Несмотря на то, что Россия – объективно сегодня самый слабый из центров силы, самым уязвимой является не она, а Европа. Берлин, Париж, Рим и Брюссель только начали бороться за свою собственную независимую политику. Шагов в этом направлении сделали совсем немного, нести серьезные потери и жертвы они не готовы, ментально и цивилизационно очень близки к англосаксам. Европейцев нужно просто «вернуть назад», снова создать тот единый и монолитный Запад, каким он выступал против всего остального мира еще каких-нибудь 10 лет назад». Н. Стариков
Как в 1920-е Арнольд Тойнби придумал Евросоюз
Основы будущего Евросоюза были заложены ещё в 1920-30-е годы в английской научной группе «Чэтем-хаус», возглавляемой известным историком Арнольдом Тойнби. Они базировались на марксизме, подоходном налоге и ликвидации суверенитета государств Европы. В 1990-е в кругах Рокфеллера появилась идея о раздроблении нынешних стран, входящих в ЕС.
В книге английского историка Николаса Хаггера «Синдикат. История мирового правительства» описывается, как возникла идея евроинтеграции.
В 1919 году англичанин Лайонелл Кертис, секретарь лорда Мильнера разработал для «Круглого стола» (одна из аналитических организаций, созданных на деньги Ротшильдов) фронтальную систему, которая вошла в историю как Королевский институт международных отношений. Иногда его называли ещё и «Исследовательская группа Чэтем-Хаус», или просто Чэтем-Хаус. Первым руководителем этой организации стал всемирно известный историк Арнольд Тойнби. В этом же году в США был основан «Институт международных отношений», возглавляемый Хаусом – полковником и советником президента США Вильсона. Оба института работали над воплощением на практике идеи клана Ротшильдов о Всемирном правительстве. При этом тот же Хаус был марксистом.
- «Он мечтал о построении социализма, каким его мечтал видеть Карл Маркс – с мировым правительством и подоходным налогом», – пишет Хаггер.
В Лондоне в Чэтем-хаусе первоначальной задачей ставили превращение Британской империи в мировую. Но в середине 1920-х институт переключился на другую идею: создание Объединённой Европы. И причиной этому послужили события на Востоке Европы.
В 1926 году Сталин публично произнёс: «Нужно создать Федеративные Штаты Европы, куда мог бы войти Советский Союз и Англия. Как только Англия будет поглощена, Советский Союз станет ведущей силой». Такая озабоченность Сталина делами Европы объяснялась просто: клан Рокфеллеров (конкурент Ротшильдам в глобальном масштабе) принял решение о «накачивании» СССР и Германии. В Советском Союзе Рокфеллеры в тот год начали подготовку к масштабной индустриализации страны, а в Германии они приступили к финансированию нацистов (делая ставку не их скорый приход к власти). В идеале Рокфеллеры стремились к созданию конфедерации Германии и России (с поглощением обеими странами восточноевропейских «карликов»).
Так могла бы выглядеть Европа в случае победы Германии и Австро-Венгрии в Первой Мировой войне.
Тойнби едет в США, где поступает под начало Таскера Блисса (начальника американского Генштаба времён Первой Мировой войны), Джона Фостера Даллеса и его брата Аллена Даллеса. Тогда же, в конце 1920-х, Арнольд Тойнби и Джон Фостер Даллес сформулировали цель: национальные государства в Европе должны умереть. При этом взгляды их расходились: Даллес был республиканцем, считавшим, что конец национальных государств Европы станет залогом мира, а Тойнби считал себя марксистом и отрицал национальное государства по идеологическим соображениям.
В Чэтем-хаусе Тойнби играл ведущую роль до 1955 года (к тому же он ещё и был профессором Лондонской школы экономики). 12-томный труд «Постижение истории» принёс ему мировую славу. Своё влияние он использовал для пропаганды идеи разрушения национальных государств и замены его крупными межгосударственными блоками. Тойнби считал, что Европа утратила влияние на Китай и Южную Африку, и ей надо сосредоточиться на своём регионе, а дальние территории мира отдать под контроль США. К середине 1930-х этими идеями был «заражён» весь британский истеблишмент. К примеру, Клемент Эттли, лидер британской лейбористской партии, на съезде в 1934 году заявлял: «Мы сознательно ставим верность мировому порядку выше верности собственной стране».
Команду Тойнби, которая работала над теоретическими основами будущего Евросоюза составили: британские марксисты Р.Х.Тауни и Уильям Темпл (ставший впоследствии архиепископом Кентерберийским), поддерживавшие создание федеральных и региональных организаций и объединение Европы, которое должно было поглотить 25 суверенных государств. Ещё одним членом команды Тойнби стал экуменист Вистер т’Хоофт, генеральный секретарь Всемирного совета церквей.
Фактически Вторая Мировая война стала битвой двух идей, где главная цель у каждой стороны была одна: Объединённая Европа. Победил в итоге план Арнольда Тойнби и Джона Фостера Даллеса.
Евросоюз, который мы сейчас знаем – основанный на идеях марксизма (евросоциализма) и существования надсувереного руководящего органа – тем не менее, не окончательная конструкция.
Трёхсторонная комиссия
Трёхсторонная комиссия, основанная Дэвидом Рокфелерром в 1972 году (сам он занимал пост главы Федерального резервного банка Нью-Йорка), ещё в начале 90-х годов выдвинула новый план переустройства Европы. Он был оглашён устами члена Трёхсторонней комиссии и по совместительству главой пивоваренной компании Heiniken Фредди Хайнекеном: создание в Европе десятков новых государств. Каждое из них должно быть с численностью населения 5-10 млн. человек. На этой карте видно, как тогда могла бы выглядеть Европа:
Хайнекен основывал своё предложение на том, что мононациональные государства более эффективны. Также он приводил в пример работы американского историка Леопольда Кора (марксиста по убеждениям), что именно небольшие по численности американские штаты и явились одной из главных причин процветания США (его теория, что маленькими субъектами федеральным органам управлять легче).
Пока в Европе идея уже ныне покойного Хайнекена считается маргинальной. Но такой же маргинальной в начале 1920-х выглядела идея Тойнби создать на континенте Евросоюз.
Как в 1944-47 годах Англия предлагала СССР стать одним из основателей ЕС
В 1944-46 годах Англия настойчиво предлагала СССР стать одним из основателей Единой Европы – прообраз нынешнего ЕС. Поначалу Москва заинтересованно отнеслась к этой инициативе англичан, но постепенно, испугавшись усиления влияния Англии и США в Восточной Европе и СССР, отказалась от этой идеи.
В России и сегодня принято считать, что Запад всё время своего существования только и занимался тем, чтобы выстроить «железный занавес» вокруг нашей страны и не пустить её в Европу. Отсюда верхи, вздыхая, делают вывод, что «ничего не поделаешь, вынуждены заниматься строительством собственной цивилизации».
Однако история показывает, что Запад неоднократно сам делал первые шаги по включению России в состав европейской цивилизации. В частности, сразу после окончания Второй мировой войны Англия и отчасти США предлагали СССР стать соучредителем Единой Европы. СССР отказался, и это стало одной из причин начала «Холодной войны». Прими тогда Советский Союз предложение союзников по антигитлеровской коалиции, и уже сегодня мы бы почти семьдесят лет жили в Европе от Лиссабона до Владивостока со всеми «вытекающими» – общим рынком, демократией, правами человека.
Об этом в своей статье «СССР и первые общеевропейские организации: был ли шанс у Единой Европы? (1945-1947 годы)» рассказывает историк Михаил Липкин («Новый исторический вестник», №28, 2011).
Как свидетельствуют новые документы, выявленные в российских и британских архивах, в 1945-1946 годах существовала уникальная возможность создания тогда ещё союзными державами общеевропейских организаций в духе тех предложений, что впоследствии столь активно продвигала советская дипломатия при подготовке Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1970-х годах.
Еще в последние годы войны, задолго до выдвижения «плана Маршалла» и создания Организации европейского экономического сотрудничества, Великобритания активно продвигала идею создания экономических организаций – «скреп» будущей архитектуры послевоенной Европы.
В декабре 1944 – феврале 1945 годов англичане через своего посла в Москве А.К. Керра и в личных посланиях Д. Бальфура и Д. Уотсона приглашали СССР к участию в англо-американо-советских переговорах о создании Европейского экономического комитета и Европейской угольной организации – своеобразных прообразов будущих «Общего рынка» и Европейского объединения угля и стали на межгосударственной, а не наднациональной основе.
В самых первых британских предложениях эти организации подавались как эволюция Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций (ЮНРРА) – международной организации, оказывавшей экономическую помощь странам, пострадавшим в ходе Второй мировой войны, в 1943-1947 годах СССР участвовал в этой организации вместе с союзниками, внося административные взносы и входя в состав её комитетов. Основными странами-донорами в ЮНРРА выступали США и Канада.
«Дорогой господин Вышинский, – писал в своем первом письме по этому вопросу британский посол в Москве Керр 19 октября 1944 года, – я получил указания информировать Советское правительство о том, что мое правительство рассматривало вопрос, не требуется ли в дополнение к средствам координации, предоставленным Администрацией помощи и восстановления Объединенных Наций, дополнительный механизм для разрешения экономических проблем в Европе».
Для этого предлагалось учредить в Лондоне Европейский экономический комитет (ЕЭК), функции которого сводились бы к следующему:
- обеспечение наиболее эффективного взаимообмена товарами и услугами между странами Европы;
- определение назначения товаров, которые удалось бы получить из нейтральных и вражеских стран (оговаривалось, что должен быть установлен приоритет для претензий к вражеским странам на товары, необходимые для оккупационных сил и для дальнейшего ведения войны против Японии).
Достижение этих главных целей предполагало принятие общих решений по более широкому кругу вопросов: источникам сырья, сельскому хозяйству, возможностям максимально эффективного использования рабочей силы и т.д. ЕЭК мыслился англичанами как головная организация, которая возглавляла бы работу таких специализированных общеевропейских агентств, как Европейская угольная организация (ЕУО) и Европейская центральная организация по внутреннему транспорту (ЕСИТО).
Вырабатывая свою позицию в данном вопросе, НКИД СССР подготовил три аналитические записки.
Первая – «Об английском предложении относительно Европейского Экономического Комитета» – была направлена на имя наркома иностранных дел В.М. Молотова 8 декабря 1944 года. В разделе «Выводы и предложения» сразу же говорилось о том, что британское предложение не отвечает интересам СССР. Приводились три аргумента:
«а) Оно представляет собой попытку англичан закрепить свою руководящую роль в разрешении послевоенных экономических проблем в Европе, в крайнем случае, договорившись с Соединенными Штатами.
б) Можно полагать, что создание Европейского Экономического Комитета имеет также в виду ограничить роль Советского Союза в разрешении репарационных проблем и соответственно уменьшить репарационные поступления Советскому Союзу.
в) Рассматриваемое предложение предполагает связать возможное в будущем экономическое проникновение СССР в страны Восточной, Юго-Восточной и Северной Европы».
Тем не менее, авторы записки предлагали принять участие в переговорах в Лондоне. Аргументами «за» были: без СССР Великобритания и США самостоятельно договорятся о своей роли в разрешении европейских экономических проблем, отказ нарушил бы обязательства о сотрудничестве с союзниками в послевоенных вопросах. Самое главное – «участвуя в переговорах, СССР мог бы, используя англо-американские противоречия в области регулирования послевоенных экономических проблем, оградить свои интересы – оттягивать переговоры, а при создании Комитета сделать его приемлемым для СССР (придать ему консультативный характер, перевести место пребывания на континент и т.д.)». При этом они ссылались на аналогичную точку зрения, которой придерживался Наркомат внешней торговли СССР в лице А.И. Микояна.
Вторая аналитическая записка – «О международной угольной организации» – была составлена 17 января 1945 года. По сравнению с первой, она была более детально подготовлена (с приложением справки об угольной промышленности Европы) и говорила о намного большем интересе Москвы к вопросу о распределении угля.
«Учитывая, что около 80% всех запасов каменного угля в Германии сосредоточено в Западных районах (Рур, Саар, Аахен), которые будут оккупированы не нашими вооруженными силами, это означает, что англичане и американцы будут пытаться в значительной мере по своему усмотрению решать вопросы о германском каменном угле, мы полагали бы, что в случае создания Европейской Угольной Организации наше участие в ней было бы желательным с целью защиты интересов СССР, в особенности по линии получения угля в счет репарационных поставок».
Поэтому авторы записки предлагали дать согласие на переговоры, чтобы уже в их процессе определить, нужно ли создавать предлагаемые европейские экономические структуры. (Такой же осторожной точки зрения придерживалось в тот момент и руководство США).
Предлагалось поддержать американское предложение о переносе переговоров с января на февраль, что соответствовало общей советской установке на затягивание этого процесса.
В записке подчеркивалась задача включить в переговоры по ЕУО, помимо СССР, США, Великобритании и Франции, также и Польшу в лице Временного правительства Польши (Люблинского комитета).
Третий, объединяющий, анализ – «О европейских экономических организациях» – был подготовлен 20 января уже силами только Экономического отдела НКИД. В нем в основном повторялись общие положения предыдущих записок.
Таким образом, на основе трех представленных записок можно говорить о том, что для экспертов НКИД СССР применительно к планированию первых общеевропейских структур ключевой задачей было обеспечить СССР получение по праву победителя репарации с побеждённых стран, а также возможность трансформировать свой военно-политический авторитет в экономический, позиционировать себя как будущий экономический центр силы для стран Восточной, Южной, а также и Северной Европы. В то же время ЕЭК и ЕУО рассматривались как возможный инструмент влияния на «нейтральные» страны Европы, для которых внешнее энергоснабжение было вопросом жизни и смерти.
Позиция СССР
Поэтому позиция СССР может быть сравнима с британской применительно к первым реальным шагам западноевропейской интеграции в середине 1950-х: участие, но с целью, скорее, сдерживать развитие и влиять изнутри, нежели получать какие-то существенные выгоды от объединения стран Западной и Восточной Европы.
В ответном письме Вышинского, первого заместителя наркома иностранных дел, Керру от 27 февраля 1945 года было дано согласие советского правительства на участие в «неофициальных переговорах исследовательского характера» совместно с делегатами правительств Великобритании, США и Франции в Лондоне. Повестка дня переговоров предполагала, во-первых, рассмотреть, «какие вопросы, затрагивающие экономические отношения европейских союзников возникли или должны возникнуть в переходный период и, в частности, проблемы, относящиеся к производству, снабжению и распределению, которые не могут быть решены эффективно при существующих методах действий». И, во-вторык, «рассмотреть, требует ли решение этих вопросов создания предложенного Европейского Экономического Комитета».
Советскими делегатами были назначены торговый представитель в Лондоне Д.Г. Борисенко, сотрудник торгпредства П.К. Кулаков и профессор А. Баяр. Директивы советским представителям сводились к зондажу намерений англичан и американцев в отношении предлагаемых европейских структур. Советским делегатам рекомендовалось дать согласие на неофициальные переговоры о создании ЕУО. Применительно к ЕЭК давалось указание всячески доказывать его нецелесообразность как дублирующего другие экономические организации. Одним из решающих аргументов должен был быть тот факт, что в повестку дня созываемой конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско был поставлен вопрос о создании Международного экономического и социального совета ООН и его региональных организаций.
В марте-апреле 1945 года с участием советских представителей в Лондоне прошли предварительные переговоры о ЕУО и ЕЭК. Документы Национальных архивов Великобритании содержат записи рабочих встреч представителей четырех стран. Из них следует, что уже 15 марта позиции сторон определились. Советские представители, имея жесткие инструкции из Москвы, заявили о преждевременности создания ЕЭК. Применительно к проекту ЕУО они внесли поправку о приоритете выплат репараций странам-победительницам перед любыми другими поставками угля из Германии. Поправка эта оказалась неприемлемой для западных стран. Тем не менее, рабочие встречи продолжались и союзники прилагали максимум усилий, чтобы заставить Москву смягчить свою позицию.
О степени заинтересованности Великобритании в участии СССР говорит ключевой документ британской стороны – меморандум «Отношение Советского правительства к предлагаемому Европейскому экономическому комитету» от 4 апреля 1945 года. Он был составлен по итогам обмена мнениями между Экономическим, Северным, Германским и Общим департаментами Форин офиса. В документе прямо говорится, что «будет всегда гораздо сложнее работать с русскими, чем с американцами. Но сотрудничество русских настолько необходимо в ряде областей, что стоит проявлять величайшее терпение настолько, насколько существует хоть малейший шанс того, что оно проявится в ближайшее время».
Применительно к ЕУО ключевым аргументом был тот факт, что два больших угольных бассейна находятся на территории Польши и Чехословакии, а третий – на занятой советскими войсками восточной части Германии. Отмечалось, что если политика в отношении угля на территории, контролируемой союзниками в Западной Германии, будет отличаться от Восточной, то возникнут неизбежные трения в союзническом Контрольном совете в Германии. Этого в тот момент британские дипломаты всячески хотели избежать. К тому же Франция выражала гораздо меньший интерес к участию в этой организации без СССР, нежели на общеевропейской основе.
В Европейском экономическом комитете, видевшемся в качестве головной организации всего общеевропейского проекта, сотрудничество СССР требовалось для сохранения доступа к хотя и небольшим, но «бесценным экспортируемым излишкам продовольствия» из стран Восточной Европы, чья позиция зависела от Москвы. Ради этого британские дипломаты даже были готовы начать работу ЕЭК с ограниченным членством и ограниченными функциями, как того хотела Москва, лишь бы сделать возможным присоединение СССР к его работе.
Советские поправки к проекту ЕУО
Советские поправки к проекту ЕУО оказались неприемлемы для западных стран. Как писал в этой связи в Форин офис британский посол в Вашингтоне Дж. Кулсон, «основанная трудность заключается в тезисе русских о том, что репарационный уголь должен быть гарантирован в первую очередь, и лишь потом возможно распределение любого другого угля. Мы не готовы это принять, во-первых, поскольку это повредит дискуссии о репарациях, которая еще не состоялась, и, во-вторых, поскольку мы не можем позволить ослабить нашу позицию, требуя того, чтобы первыми изъятиями с германских ресурсов стали выплаты за важнейшие статьи немецкого импорта». Слова посла свидетельствуют: аналогично истории с «планом Маршалла», для западных союзников уже в 1945 году первостепенным стал вопрос об интеграции Германии в экономическую систему Западной Европы, а вопрос выплаты Германией репараций отошел на второй план.
В какой-то момент на переговорах в Лондоне даже возникла ситуация, когда западным дипломатам пришлось обсуждать вопрос о целесообразности создания этих организаций в случае неучастия СССР. На сепаратном совещании ими было принято решение не оказываться от учреждения этих структур, даже в западноевропейском варианте. При этом они тешили себя надеждой на присоединение СССР в будущем. Эту линию одобрил лично премьер-министр А. Иден 9 апреля 1945 года, указав на необходимость сохранения открытых дверей для СССР и желательность участия Москвы.
В директивах из Форин офис в британское посольство в Москве 20 апреля 1945 года в сжатой форме повторялась аргументация в пользу участия СССР, особенно подчеркивалась чрезвычайная важность его членства для полноценного функционирования ЕУО. Керру давались указания демонстрировать открытость создаваемых организаций для возможного вступления в них СССР на более поздних стадиях и обеспечить полное информирование советского правительства о развитии этих организаций.
На 18 мая 1945 года в Лондоне была назначена конференция по созданию Европейской угольной организации, а на 25 мая – конференция по образованию Чрезвычайного европейского экономического комитета.
Как следует из проекта записки Вышинского на имя Сталина, составленного в мае 1945 года, по итогам переговоров предлагалось сообщить союзникам: СССР считает созыв этих конференций «несвоевременным». При этом проигрывалась ситуация с созданием этих органов вопреки позиции СССР. «Если англичане и американцы не примут это предложение, – писал Вышинский, – то если эти органы будут созданы без нашего участия, интересы СССР не должны пострадать, так как распределение германского угля будет осуществляться под наблюдением союзных контрольных органов в Германии, а отсутствие наших представителей в Европейском Экономическом Комитете позволит сохранить для нас свободу действий в области экономической политики в Восточной Европе».
16 мая 1945 года советское правительство в ответной ноте НКИД на ноту Форин офис по вопросу создания ЕУО и ЕЭК сформулировало свою позицию относительно «несвоевременности» созыва учредительной конференции этих двух структур. Центральным моментом стала попытка вообще вывести вопрос о германском угле из компетенции ЕУО, что шло вразрез с общим замыслом такой организации со стороны Великобритании.
В начале сентября 1945 года Экономический отдел НКИД представил справку и меморандум на имя Молотова, в которых он приходил к однозначному выводу о нецелесообразности участия СССР в обеих организациях.
8 октября 1945 года Вышинский письменно известил поверенного в делах Великобритании в СССР Ф.К. Робертса, что ввиду создания Экономического и социального совета (ЭКОСОС) ООН, СССР «не видит оснований для деятельности в настоящее время Европейского Экономического комитета, о котором сообщалось в ноте Министерства иностранных дел Великобритании от 3 мая 1945 года».
Тем не менее, настойчивые предложения англичан присоединиться к этим структурам, в особенности к ЕУО, и попытки уговорить СССР войти в нее вместе с другими ключевыми для угольной отрасли восточноевропейскими странами (прежде всего, Польшей) продолжались на протяжении ноября-декабря 1945 года и даже весной 1946 года.
Ради этого в советское посольство в Лондоне исправно посылались протоколы работы ЕУО. В этих же целях с пометкой «срочно» британский посол в Москве Керр послал 4 декабря 1945 года пламенное письмо на имя Вышинского, в котором всячески выражал надежду, что советское правительство пересмотрит свое отношение к этой организации накануне первого собрания Совета ЕУО, намеченного на 6 декабря. «Мое Правительство с трудом верит, – писал Керр – что Советское Правительство приняло решение, сообщенное в Вашем письме господину Робертсу, при полном ознакомлении с фактами, и оно искренне надеется, что после размышления над вышеизложенными соображениями Советское Правительство пересмотрит дело и согласится, в конце концов, присоединиться к Организации, поставив себя, таким образом, в положение участника восстановления Европы, в соответствии со значением Советского Союза».
Санкционированный сталинским Политбюро, ответ за подписью Вышинского был отправлен Керру 16 декабря. В нем повторялась предыдущая формулировка о том, что вопрос о целесообразности учреждения такой организации относится целиком к компетенции ЭКОСОС и накануне созыва первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН СССР не станет пересматривать свою позицию по вопросу образования ЧЕЭК и ЕУО.
СССР давал понять: он уже ни при каких условиях не заинтересован участвовать в дополнительных европейских структурах вне рамок ООН.
Точка в истории этих послевоенных общеевропейских региональных организаций была поставлена 2-16 мая 1947 года, на первой сессии Европейской экономической комиссии Экономического и социального совета ООН (ЕЭК ООН) – той самой региональной организации, учреждением которой советские дипломаты изначально доказывали несвоевременность и нецелесообразность создания других европейских организаций.
ЕЭК ООН была призвана проводить исследования, собирать информацию и принимать первостепенные меры для экономического восстановления пострадавших от войны стран Европы – членов ООН. В неё вошли 18 стран, в том числе СССР, УССР, БССР и США (как держава, чьи вооруженные силы оккупировали Германию и Австрию).
На майской сессии ЕЭК ООН СССР удалось добиться принятия решения об упразднении ЧЕЭК, ЕУО и ЕСИТО к концу 1947 года с передачей их функций вновь созданной европейской структуре в рамках ООН.
Таким образом, из документов Архива внешней политики РФ явствует: первые планы создания общеевропейских структур – Европейского экономического комитета (позже – ЧЕЭК), Европейской угольной организации были внимательно проанализированы в Москве. Оценки советских экспертов сводились к тому, что за этими планами стоят стремления англичан и американцев усилить свое экономическое влияние на континенте и ослабить экономическую роль СССР в Восточной Европе и на Балканах.
Тем не менее, СССР не отказался от диалога, а принял участие в предварительных переговорах в Лондоне, демонстрируя особый интерес к Европейской угольной организации. При этом главной целью было использовать ее как дополнительный механизм получения репарационных выплат углем из западных оккупационных зон Германии.
План ЕЭК и ЕУО
Выдвигая план ЕЭК и ЕУО в 1945 году, Лондон стремился сохранить свое влияние на континентальную часть Европы. Одной из главнейших задач было провести восстановление добычи угля в Германии и Польше таким образом, чтобы сохранить свои доминирующие позиции в этой отрасли. Для СССР после решения вопроса о получении репараций с Германии через Экономической отдел при союзническом Контрольном совете, первоначальный интерес к ЕУО пропал.
Новые, выявленные архивные документы показывают высокую степень стремления к сотрудничеству со стороны западных держав. СССР также поначалу демонстрировал готовность к диалогу. Поэтому и стали возможными неофициальные переговоры в Лондоне в 1945 году. СССР сделал основную ставку на создание другой региональной организации – Европейской экономической комиссии в системе ООН. При этом Москва существенно выхолостила её содержание, дабы оградить страны Восточной Европы от проникновения США и Великобритании. По сути, майской сессией ЕЭК ООН 1947 года была закрыта страница в поиске путей послевоенного объединения Европы. С этих пор Запад стремился вывести обсуждение всех существенных вопросов экономического сотрудничества за рамки ЕЭК ООН, а СССР, напротив, пытался вернуть их обсуждение в ЕЭК ООН.
Провал попыток сохранить ЧЕЭК, ЕУО и ЕСИГО подтолкнул США, при поддержке Великобритании и Франции к идее «плана Маршалла». Проекты «объединенной Европы» сузились до Западной части континента, а европейская интеграция стала развиваться согласно логике Холодной войны.
(Иллюстрации – так выглядели города Германии в 1945 году)
Немецкая Mitteleuropa конца XIX века как прообраз современного ЕС
Уже в конце XIX немецкие военные, промышленники и интеллектуалы определили образ будущего Европейского Союза – в виде проекте Mitteleuropa. Сегодня ЕС почти один в один повторяет тот план, даже в таких подробностях, как Россия – страна-изгой Европы.
Главное внимание германские политические круги сосредоточили на плане, который заключался в создании «Великой Германии» непосредственно в Европе. Идейным обоснованием подобных планов стала концепция «Серединной Европы» (нем. – Mitteleuropa, рус. – Миттельевропа, Серединная Европа, Срединная Европа). Известный экономист В.Зомбарт с целью доказать необходимость «жизненного пространства» для Германии и «закономерность» создания «Серединной Европы» утверждал: «Немецкому народу уже не хватает места, и хозяйство его вынуждено все больше искать себе базиса на земле зарубежных стран».
Уже ранние пропагандисты «Серединной Европы» считали, что центральное географическое положение Германии дает ей якобы право претендовать на руководство другими европейскими государствами. В связи с этим весьма характерны работы немецких ученых Г.Даниэля и Ф.Ратцеля. Богослов, педагог и географ Даниэль издал «Руководство по географии», в котором отмечалось, что Германия – «страна срединная», «сердце Европы» и как сердце нуждается в целом теле, так Германия нуждается в целом мире. В лице Германии всему миру «дан географический и исторический объединительный пункт». Она призвана богом осчастливить человечество германизмом и своей культурой, которая якобы существенно отличается от культуры западных и восточных народов. Для этого необходимо, чтобы немцы, занимающие центральное положение в Европе, создали могущественную среднеевропейскую державу или «Соединенные Штаты Европы» в качестве орудия для дальнейшего завоевания мирового господства.
Под «Центральной Европой» Ратцель понимал обширную территорию, расположенную между Альпами, Северным и Балтийским морями; от Атлантического океана до Черного моря, то есть по существу всю Западную и Центральную Европу. Задача Германии состоит «в сплочении и обеспечении за собой сил Срединной Европы». Ратцель не устанавливал восточных границ «Миттельевропы», что не случайно: он считал их «географически не определенными и это имело особое значение для Германии». Понятно, что данный факт недвусмысленно указывал на Россию как объект либо экспансии руководимой Германией «Серединной Европы», частью которой рассматривалась и Австро-Венгерская монархия, либо влиятельной европейской силы, с которой нужно было договариваться о размежевании сфер влияния.
(Как должна была выглядеть Восточная Европа по Брестскому миру – почти полный прообраз Mitteleuropa)
На опасности для основ европейского строя со стороны России настаивал и известный немецкий дипломат и публицист Константин Франтц. Он считал, что удержать Россию могут лишь Пруссия и Австрия в союзе между собой и во главе всего западного мира. «Только соединенный запад – может образовать преграду России и при том с той стороны, с которой она наиболее уязвима, т.е. с западной. Пусть вытеснят Россию за Двину и Днестр и покажут ей силу, ежеминутно готовую к нападению, – и Россия будет также мало думать о переходе через Гималаи, как через Балканы», – писал он. В своих последних работах, как например «Мировая политика», Франтц развил эту мысль. Он указывал на образование европейской федерации во главе с Германией (при обязательном участии Голландии, Бельгии, Швейцарии и Австрии) против России как на историческую и политическую необходимость. В такой федерации именно кайзеровская Германия и двуединая Австро-Венгерская империя должны быть пограничными стражами европейской цивилизации.
Таким образом, к рубежу ХІХ-ХХ веков в Германии под «Миттельевропой» в большинстве случаев подразумевали политический или экономический союз в первую очередь центральноевропейских государств под главенством короны Гогенцоллернов. Особое место в планах создания Серединной Европы отводилось союзу Германии и Австрии как оплоту германизма против славянства. По мнению идеологов серединноевропейского объединения, в состав или сферу влияния Германии должны били отойти западные районы Российской империи, Юго-Восточная Европа, Турция и Ближний Восток.
Планы Берлина
Одновременно планы Берлина в контексте концепция «Серединной Европы» приобрели еще более экспансионистский характер в связи с образованием и деятельностью Пангерманского союза. Усилия этой весьма влиятельной организации были направлены на превращение пангерманизма в политическую реальность. В основе программы союза лежали три задачи:
1.Развитие националистических и империалистических тенденций, а также всемерное ограничение прав национальных меньшинств в Германии;
2.активное проведение Германией широкомасштабной колониальной политики;
3.территориальное расширение Германской империи в центральной Европе.
как писал историограф Пангерманского союза
Под «Миттельевропой» пангерманцы на первых порах понимали создание серединноевропейского таможенного союза в составе Немецкого таможенного союза, Австрии, Венгрии, Боснии и Герцеговины, Голландии, Бельгии, Швейцарии, Румынии, всех немецких и бельгийских колоний. А также Польши, Прибалтики и Украины. Представители такой точки зрения (Э.Хассе, П.Самасса, П.Ден, Ф.Блей) настаивали в первую очередь на активной континентальной политике вплоть до установления неограниченного господства Германии в Европе. Они считали, что современная Германия, встав твёрдой ногой на «ограниченную национальную почву» и сплотив свои силы, должна готовится к новому более мощному «мировому полёту». Задачи всех немецких патриотов должны бить направлены к полной германизации империи, созданию «сильного национального ядра», а затем уже «распространению его влияния на области, имеющие с ним органическую связь». Характерна в этом отношении мысль Бюлова: «Задача нашего поколения одновременно оберегать наше континентальное положение, являющееся основой нашего мирового престижа, и развивать наши заокеанские интересы. Германии следует вести осторожную и умеренную мировую политику».
Начало разработки пангерманских планов Mitteleuropa связывают с появлением анонимной брошюрки «Великая Германия и Срединная Европа в 1950 году» (опубликована в Берлине в 1895 году под псевдонимом «Пангерманец»; полагают, что настоящим автором был председатель Пангерманского союза Э.Хассе). В ней излагалась программа экономического, политического и военного устройства срединно-европейского объединения.
В центре Европы планировалось создание Великогерманской конфедерации во главе с императором и в составе малогерманской империи, Голландии, Бельгии, Швейцарии, Австрийской империей и Великогерманского таможенного союза. Господствующее положение конфедерации отводилось Германии. Все подданные конфедерации одновременно являлись бы подданными входящих в неё государств. Однако в будущем только немецкие граждане будут иметь право избирать и быть избранными в земельные, государственные и имперские представительные органы, служить в армии и на флоте, выполнять различные юридические функции, приобретать собственность путём покупки и обмена.
Члены конфедерации, формально хотя и пользовались равноправием, но на деле подчинялись прусским традициям и находились в полной политической зависимости от Германии. Зависимость экономическая определялась наличием подчинявшего себе всю хозяйственную сферу Великогерманского таможенного союза.
Исключительное значение пангерманцы придавали Юго-Восточной Европе и особенно Австро-Венгрии, считая, что необходимо вновь оживить старый «дранг нах остен». Они предлагали отделить от Австро-Венгрии Галицию и Буковину, которые бы создали ядро Польского и Русинского (Украинского) королевств, причем последнее дополнялось за счет Бессарабии и Валахии. С помощью личной унии Габсбурги удерживали бы под своим контролем русинское государство. Кроме того, русинское королевство должно было принять евреев и славян, которые покинут Германскую империю.
Вышеизложенные идеи получили развитие в произведениях Председателя Пангерманского союза Эрнста Хассе. В работе «Германская мировая политика» он пришёл к выводу о необходимости установления равновесия «между экономическими интересами и мировой мощью». В виде первоочередного объекта немецкой колонизации он рассматривал соседние европейские страны, которые войдут в состав «Серединной Европы» под эгидой Германии. Рассуждения Хассе завершаются предположением, что войдя в состав «Миттельевропы» малые союзные государства получат неизмеримое преимущество перед прочими европейскими странами, так как будут находиться в «правомерном и правомочном союзе с великой, могучей, сытой Германской империей».
Лидер пангерманцев развил тезис о германском национальном государстве, считая единственно нормальными естественными границами германии языковые: «Все, что ещё есть немецкое, должно быть нашим». Таким путём он обосновывал притязания Германии на Австрию и другие территории, населённые немцами. Он видел величие Австрии в слиянии с Германией, с тем, чтобы потом распространить влияние объединённого немецкого государства на Турцию: «От Гамбурга до Константинополя с гаванями в балтийском и Северном морях». Далее Хассе говорил о создании огромного союза государств Передней Азии под протекторатом Германской империи.
Постепенно идея «Серединной Европы» перемещается из области академического обсуждения в сферу практической пропаганды. Выражая точку зрения ряда представителей крупного германского капитала, национал-либерал Г. Меллер еще 18 декабря 1891 года заявил с трибуны рейхстага: «Германия должна способствовать торгово-политическому объединению Центральной Европы для противодействия влиянию стран Востока и Крайнего запада». В 1904 году профессор из Бреслау Ю.Вольф создал Срединноевропейский экономический союз. Он ставил целью пропаганду таможенной унии Германии, Австро-Венгрии, Румынии, Франции, Голландии, Бельгии и Швейцарии.
Задачи этой организации были изложены в первом параграфе ее устава. В документе подчёркивалось, что «союз, решительно отклоняя стремление к каким бы то ни было политическим целям, намеревается привлечь внимание общества и правительства к таким проблемам народнохозяйственной жизни, по отношению к которым среднеевропейские государства имеют не противоречивые, а взаимно согласованные, интересы. При этом как право экономического суверенитета отдельных государств, так и вся область политики остаются незатронутыми. Осторожная политика Срединноевропейского экономического союза вызвала недовольство части его фундаторов. Это привело к тому, что в 1913 году вице-президент рейхстага профессор А.Пааше организовал немецко-австро-венгерский экономический союз, который ставил перед собой исключительно практическую цель – создание экономического объединения Германской и Австро-Венгерской монархией.
Таким образом, накануне Первой мировой войны идея «Миттельевропы» всё глубже проникает в среду немецкого торгово-промышленного капитала. Правда, там были существенные расхождения в оценке роли и значения Срединной Европы. Первая группа представителей немецкой индустрии и банков выражала интересы рейнско-вестфальских магнатов горно-металургической промышленности и своего главного соперника видела в лице французского монополистического капитала. Последний, контролируя большие запасы руды, вёл борьбу с германскими металлургическими монополиями за внешние сферы влияния. Руководитель концерна Г.Тиссен считал, что захват новых сырьевых центров и связанный с ним расцвет промышленности требует создания «крупного среднеевропейского таможенного союза, который охватит Германию с её новыми областями, а также Голландию, Францию, Данию, Швейцарию, Австрию, Венгрию и балканские страны».
Во вторую группу входили представители электротехнической, химической, машиностроительной, судостроительной отраслей промышленности и связанные с ними крупные банки. Главным выразителем её интересов был один из руководителей Берлинского торгового обществ, представитель Всеобщего электрического товарищества (АЭГ) Вальтер Ратенау. Онвыступал против прямых аннексионистских планов ультраимпериалистов. Ратенау отмечал: «Завоевание колоний, раздел Франции, ликвидация английского мирового государства – это мечты, которые возбужденному воображению кажутся осуществимыми».
Центральным пунктом его программы была «объединённая под германским руководством Срединная Европа, политически и экономически противостоящая Англии, Америке и России». Ратенау понимал под Миттельевропой не просто механическое объединение ряда государств путём аннексии, но, прежде, их экономическое сотрудничество с целью облегчить поиски рынков сбыта для германской промышленности. Со временем речь могла пойти об экономической интеграции развитых капиталистических государств, прообразом которой он считал Срединную Европу. Ратенау и стоящая за ним группа промышленников рассматривали организацию европейского экономического сообщества в качестве главной цели будущей войны.
25 июля 1912 года Ратенау в беседе с рейхсканцлером Т.Бетман-Гольвегом изложил проект таможенной унии Германии с Австро-Венгрией, Италией, Швейцарией, Бельгией, Нидерландами. Причем эта уния предлагалась в партнерстве с Англией. Причину такой позиции объяснил немецкий исследователь Ю.Кучинский: «Электрические и химические монополии, безусловно, имели большие успехи в агрессивной экономической борьбе за мировое господство благодаря экспорту товаров и капитала, а также огромным международным связям. Поэтому они имели больше времени для подготовки к мировой войне, нежели монополии «угля-железа-стали». АЭГ было особенно тесно связано с американским монополистическим капиталом, а «Сименс» – с английским». Несмотря на расхождения в методах реализации планов «Срединной Европы», обе группы монополистов стремились к мировому господству германского империализма. Тот же Ратенау накануне войны настаивал: «Нам нужны колонии. При будущем перераспределении мы должны получить всё необходимое, чтобы насытить себя приблизительно так, как наши соседи».
Срединоевропейские планы
Срединоевропейские планы крупного германского капитала накануне мировой войны дополнялись различными военно-политическими проектами. Примером могут служить балканские планы Германии. Экономическое противоборство Австро-Венгрии с Германией на Балканах отражалось и на политических отношениях союзников. Фактически до 1912 года в Берлине и в Вене в балканском вопросе отсутствовало единство. Только после создания на Балканском полуострове военно-политического союза под эгидой России произошел поворот к сближению позиций партнеров по Центральной коалиции. Газета венских правительственных кругов «Neue freie Presse» сравнивала Балканский союз с «кинжалом, направленным в сердце Австро-Венгрии», а Вильгельм II называл его «славянским чудовищем». «Если это славянское чудовище развалится, война между балканскими славянами нанесёт удар панславизму», – отмечал он.
Вопреки всем прогнозам, война 1912 года закончилась полным поражением Турции. В Австро-Венгрии долго не могли прийти в себя после победы Сербии и её союзников. Германский посол в Вене фон Чиршки писал: «С беспокойством, в полной растерянности смотрят здесь на неожиданную победу славян и всюду задают один и тот же вопрос: что будет с Австрией? Некоторые утверждают, что после крушения Турции настанет очередь Австро-Венгрии».
В состоянии шока находились и берлинские политики. «Поражение Турции, – заявил канцлер Бетман-Гольвег, – является и поражением немцев». Это поражение также окончательно вывело из себя германского кайзера, и он носился с невероятными планами. На данный факт в частности, обращал внимание князь Бюлов. Он писал, что Вильгельм II «думал о плане создания «Соединенных Штатов балканских государств» – военно-политического блока на Балканах под эгидой монархии Габсбургов, направленного против России.
Но это только часть планов Вильгельма. В дальнейшем он стремился к объединению под руководством Центральной коалиции балканского блока в союзе с Османской империей. На полях докладной записки статс-секретаря А.Кидерлен-Вехтера император отмечал: «Если балканские страны будут умнее, они вступят в союз с Турцией. Наша политика – действовать в указанном направлении вместе с Австрией». В конечном итоге Вильгельм хотел установления тройственного военного союза Австро-Венгрия – Турция – Болгария. В этой связи он написал: «Австрия должна заключить с Турцией и Болгарией военный союз, а мы должны помогать укрепить их. Австрия станет руководящей силой на Балканах и в Средиземноморье. С Россией на Балканах будет покончено. И она окажется запертой в Одессе. Благодаря этому Тройственный союз станет господствовать в Средиземном море, будет протянута рука к самой вершине халифата, а затем к управлению всем магометанским миром».
Позднее в Потсдамском дворце обсуждался новый проект создания на Балканах военно-политического союза под эгидой Германии и Австро-Венгрии. На этот раз Вильгельм вынашивал идею объединения Сербии, Греции, Румынии и Турции против России, считая «эту комбинацию под австрийским руководством естественной и более целесообразной».
В 1913 году пропаганда войны в Германии и Австро-Венгрии усилилась. Начальник германского генерального штаба Гельмут Мольтке вновь выдвинул геополитическую идею борьбы «высшей германской расы» против славянства. В письме Конраду фон Гетцендорфу он открыто заявлял: «Я придерживаюсь того взгляда, что рано или поздно придёт европейская война, в которой речь будет идти в первую очередь о борьбе между германством и славянством. Подготовляться к этому – долг всех государств, являющихся знаменосцами германской культуры».
Фактически эта точка зрения была призывом к реализации на практике идеи руководителей Пангерманского союза о восточных рубежах Германии. Так, Хассе прямо заявил, что границы Германской империи и Русского государства не вечны. Он предлагал создать буферные державы, как на западе, так и на востоке. Такими государствами, по мысли Хассе, на востоке должны были стать Польша, Финляндия и Прибалтика. Руководитель Пангерманского союза откровенно заявил, что путь, который открыт перед политическим влиянием Германии, ведёт на Восток. Данную точку зрения полностью разделял член пангерманской организации профессор нескольких университетов Георг фон Белов. В 1914 году он писал, что средневековая немецкая держава совершила «большую ошибку», прекратив натиск на Восток и отказавшись от «германизации Восточной Европы». Белов пришел к выводу, что задача нового времени заключается в расширении немецкой агрессии в восточном направлении.
В результате сентябрьская программа военных целей Бетман-Гольвега представляла собой синтез требований Пангерманского союза, военно-политических кругов и обеих групп крупного капитала. В памятной записке канцлера «О направляющих линиях политики при заключении мира» от 9 сентября 1914 года наиболее полно раскрывались содержание и сущность «Серединной Европы»: «Нужно достичь образования срединноевропейского хозяйственного союза, включающего Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Австро-Венгрию, Польшу и, возможно, Италию, Швецию и Норвегию путём коллективных таможенных соглашений. Этот союз, наверное, без общего конституционного управления, при внешнем равноправии его членов, но фактически под немецким руководством должен стабилизировать экономическое господство Германии в Центральной Европе».
Поражение Германии в Первой мировой на какое-то время поставило крест на её планах создания «Объединённой Европы». Через два десятилетия эту идею вновь попытался возродить Гитлер – и с тем же результатом. Германии понадобились две проигранные войны, чтобы понять, что «Европейский Союз» может быть создан миром, но в основе содержать всю ту же идею Mitteleuropa и практически в тех же границах.
(Цитаты – Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского, 2012, №27, «Немецкие проекты «Миттельевропы»)